У каждой розы есть шипы.

The Rasmus принадлежат к категории групп, корых встречают громкими аплодисментами и так же громко критикуют, потому что они на границе между "безупречными" рок-группами и теми, кто непрерыно крутится по MTV.

Rock Sound: Black Roses ваш 7-ой альбом. Вы проделали длинный путь от начала до настоящего момента. После многих лет работы, какие ожидания у группы как ваша о новом альбоме?
Лаури: Нам правда любопытно знать, какого черта происходит, потому что, честно говоря, эта работа - большой шанс для нас. Наверное, это больше попсовая работа, какую мы когда-либо делали, но иногда история и характер передаёт в лирике мрачную атмосферу. Это вид противоположного микса и это то, что мы наблюдали много времени в нашей музыке. Также мы искали пусть удивить своих фанатов. Во всяком отношении последняя работа не получилась такой, потому что мы не пытались усложнить запись и не думали, что это будет хорошо. Со времён первого альбома мы испытали реакции "нашей толпы" : "какого чёрта они делают?" больше, чем: "о да, вот это расмус!". Такое произошло с Hide from the Sun и я говорю, что нам не нравится так удивлять людей.

RS: Слушая ваш новый альбом, я бы сказал, что вы вернулись к Dead Letters звучанию, не так ли? Там есть пара песен с рифами, которые напоминают мне что-то с писем.
Л: Наверное, к этому альбому мы немного вернулись, так как мы слушали много наших старых работ и лично для меня, это хорошие чувства. Мы осуществили это, мы много прикалывались, работая над старыми альбомами. Так что, когда мы начали работать над BR мы хотели вернуть отношение: мы не хотим видеть группу, которая слишком серьезно ко всему относится, мы хотели быть полностью свободными и произвольными в нашей работе, без мыслей, что мы должны соблюдать некоторые правила в процессе создания музыки.

RS: Так..ты изменил манеру написания текстов...
Л: Абсолютно. Мы начали создавать историю для альбома, определив, позднее названия песен и затем, писали лирику. Единовременно у нас было настроение каждого трэка, мы перепробывали все песни, искали правильные гитарные рифы. Ты знаешь, у вернулись назад, когда занимались этим. Мы использовали творческий процесс не такой как у других групп. Я бы описал это более творческим подходом написания и я думаю, это шанс удивить.

RS: Поговорим о концепции. Я был удивлён, почему вы всегда используете "тёмные" заголовки для своих последних трёх альбомов? Они озаглавлены как Dead letters, Hide from the Sun и теперь Black Roses. Я хочу спросить тебя, куда уходит свет из ваших работ?
Л: Там и есть свет, но он идёт изнутри каждого трэка. Например, Livin' in a world without you имеет темное название, но, если ты вслушаешься, там появится позитивное прозрение, потому что мы сказали, что "там мир без тебя". Я думаю, что такое в кажой отдельной песне есть некая надежда.

RS: Там некий тип эволюции из названий к песням?
Л: Да. Я думаю, что группа в общем всегда выделяет себя. Мне не нравится думать, что мы достигли мастерства, своей вершины, я не хочу думать, что наша музыка закончена. Есть всегда что-то новое, что бы учиться, я открыт для любого типа эксперементов.

RS: Ты думаешь, что всё ещё есть много того, что можно сделать для такой группы как The Rasmus после многих лет?
Л: Работая с таким продюссером, как Десмонд Чайлд, я понял многие вещи. Он работает в музыкальном бизнесе с 30-ти лет. Он работал с рок-группами, поп-группами, музыкантами, так что, у него свободное мышление и он великий проюссер. Это заставляет меня думать, что, если мы работаем хорошо, то может быть через 15 лет мы будем все еще здесь, на новой сцене играть новые песни. Для каждой группы есть парабола вершин, но так же неизбежность и низов, есть некие моменты, когда ты думаешь, что ты мог бы всё оставить, потому что это стало скучно или не можешь найти вдохновение. Десмонд по-настоящему дал нам толчок к новым ожиданиям, сохранив нашу музыку. Лично я не знаю того, что бы я делал, если бы не играл. Я не ходил в школу и никогда не работал серьезно, кроме садоводства, когда я был ребёнком, но это нормально, потому что я погрузил себя полностью в музыку, это моя жизнь, это вещь, которую я могу делать лучше всего.

RS: Я не очень осведомлён о карьере группы до того, как вы стали популярны по всему миру. Так же как и, многие люди спрашивают: расскажи мне что-нибудь о ваших первых годах? Когда вы были молоды, что было?
Л: Мы продюссировали наш первый альбом, когда нам было 16 и через 2 недели нашего дебюта в Финляндии мы получили статус золотого альбома. Мы играли нечно странное, немного быстрого фанка как у Red Hot Chili Pepers и использовали рэп. Также делали что-то гранжовое. Со временем мы изменили манеру исполнения и теперь мы не походим не под какой стиль.

RS: Как вы управлялись с таким успехом в такие годы?
Л: Мы им не управляли! (смеётся). Некоторое время мы жили полностью в новом, другом мире. Это было сумасшествие. Для других людей, кто знал меня и мою группу, я бы на самом деле неудачник. Я был старше, чем другие парни. Я думаю, что все люди, которые начинают играть имеют это, потому что, они хотят чувствовать, что их приняли и хотят, чобы другие заметили их: это нужо для силы эго на сцене, не так ли? Мы начали именно с этого, потому что мы хотели чувствовать, что нас принял мир, в котором мы жили, но потом ты понимаешь, что не всё то золото, что блестит. Я помню, что в школе я собрал группу, никто не разговаривал со мной, но потом внезапно, после маленького успеха, каждый хотел быть моим другом. Это заставляет тебя понять, как много людей хотят быть популярными и ты не можешь быть уверен в людях вокруг тебя.

RS: Кто из членов семьи в тот период был с тобой?
Л: Для меня, я могу сказать тебе, что я был вполне свободным ребёнком: фактически, но во время работы с музыкой, я убежал из дома, когда мне было 17. Мои родители всегда поддерживали меня: они впервые надавили на меня, чтобы я посвятил себя этой страсти. Они открыли для меня музыку и когда мне было 5, они отдали меня на уроки фортепиано.

RS: Ты всё ещё играешь на нём?
Л: Конечно, мне нравится это. Но тогда я до смерти это ненавидел: я интересовался только скейтбордом и портил всё. Тогда, играя на других инструментах, моя страсть к музыке выросла. Мой учитель по гитаре, кроме обычных вещей, обучил меня некоторым рок-рифам и с тех пор я начал думать, что неплохо бы было бы собрать группу. Я учился играть на барабанах, но посвятил себя пению. Начав петь, я признался, что я взял на себя слишком много, я помню, что я ненавидел свой голос на записях: я не мог поверить, что это был я.

RS: Скандинавская рок-сцена безгранична. В ней сотня групп надерут зад каждому. Там возможно разглядеть вас между другими частями Европы?
Л: Мне кажется, что скандинавские группы вне моды. Они не так круты, но они и не заботятся о том, что сейчас популярно. Обычно группы там, 5 лет назад, по отношению к остальной части мира, и может быть большинство корней групп отсюда старше и берут начало из 80-х.

RS: Расскажи мне, почему скандинавские группы так далеки от других, они парадаксально впереди?
Л: Да, что-то в этом роде. В 80-е все виды музыки попали под влияние мелодичных групп, так что поэтому у скандинавских групп такая манера сегодня, это всё для средней аудитории, это стало нововведением. Очень удачно, что глаз мира направлен на Финляндию, так легче находить талантливые группы из нашей страны.

RS: Можешь предложить что-то?
Л: Ну, например группа Iconcrash, они уже записали альбом. Он скоро выйдет, будет хорошим. За маленький отрезок времени они заняли своё место в Финляндии и это всё заслуженно. Также каждая группа имеет своё собственное звучание, ясное и не воспроизводимое: если ты хочешь быть как Nightwish или Apocalyptica ты не сможешь, потому что там только их мысли и их игра, ведь так?

RS: Расскажи о финской сцене, я слышал сотню историй о некоторых black-metal группах, которые были в стране, разрушая всё: это только легенды или они были на самом деле? Что ты думаешь об этом?
Л: Я боюсь этого. Иногда они жгли церкви и громили всё кругом. Недавно они сожгли церковные строения из дерева, которые были построены в 16 веке, всего лишь в 50 км от Хельсинки. Это такой позор.

RS: Ты сказал это, потому что ты верующий?
Л: Нет, я не верующий. Но я не думаю, что нужно стирать таким образом, сжигая историю нашей страны. Я думаю, это как-то по-детски: каждый из нас живёт как он хочет, но я не думаю, что нужно всести себя как малые дети, показывая как это плохо.

RS: Поговорим снова о музыке. Я задам последний вопрос: я знаю, что в 2004 году вы играли на Reading Festival, который прервался, потому что неизвестные стали кидать бутылки. Как ты пережил эти ощущения?
Л: Мы ждали этот концерт много месяцев, впервые мы играли на главной сцене. Мы не знали ни одного музыканта из Европы и может быть, для нас, выступать на главной сцене было великолепной идеей, и для части промоутеров. Может быть людям не нравилось, что у нас был успех в это время. В течение сета мы почувствовали враждебное настроение и когда первая бутылка полетела в Ээро, в глаз, я решил остановить концерт, потому что наши права были нарушены.

By Scratch_the_Pitch
Dynasty Recordings Company